Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
16.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[21-05-01]
Юбилей Андрея Дмитриевича СахароваПрограмму ведет Андрей Шарый. Участвуют: бывший президент СССР Михаил Горбачев, Первый председатель Московской Хельсинской Группы Юрий Орлов, корреспондент Радио Свобода в Нижнем Новгороде Олег Родин. Андрей Шарый: 21 мая исполнилось бы 80 лет Андрею Дмитриевичу Сахарову. Из Нижнего Новгорода, где опальный академик в советские времена отбывал ссылку, передает наш корреспондент Олег Родин: Олег Родин: Кроме музея-квартиры Андрея Сахарова в Нижнем Новгороде нет официально связанных с его именем мест. Нет мемориальной доски на доме, нет ее и на здании областной больницы, где проходила голодовка сосланного академика и его жены, ни в вестибюле филармонического зала, где Сахаровы не раз бывали на концертах. Да и в музей-квартиру в последние годы стали ходить реже. "Количество посетителей стабилизировалось", - сообщила директор музея-квартиры Любовь Потапова. Те, кто побывал здесь однажды, не обязательно приходят повторно сами, но они приводят своих друзей, гостей из других стран. Если в город приезжают туристические группы или командированные на научные симпозиумы, конференции, семинары, они, как правило, тоже приходят в музей. Очень много бывает молодежи, школьников и студентов, для которых обстоятельства горьковской ссылки академика Сахарова - совершенно неизвестная жизнь. Что помнят о Сахарове прохожие нижегородцы? Вот их ответы: Мужчина: Он стал символом России, ее могущества, интеллекта высокого, главное - честности. Мужчина: Не очень силен в этом вопросе. Нет, мы знаем, что он, там. известный ученый... Мужчина: Это очень хороший человек, бывший академик, вообще таких сейчас мало людей, как Сахаров, всегда боролся против неправильностей жизни... В нашем городе он был как в ссылке. Его сюда сослали. Мы должны и гордиться этим, и испытывать чувство вины, потому что он жил здесь у нас... Вообще, это очень великий человек, сейчас нет таких людей... Женщина: Чувство вины мы должны испытывать перед такими людьми, что мы все-таки - с молчаливого согласия людей происходят все несправедливости - так ведь в нашем мире, и чувство вины вот я испытываю, например, за такого человека, который вынужден был здесь жить на таком положении, и гордость - за то, что такие люди есть у нас, побольше бы было таких людей - наверное, мы жили бы лучше. Мужчина: Великий академик, который довольно таки сильно прославил наш город. Насколько я знаю, участвовал в создании водородной, атомной бомбы, да... Мужчина: Он был в нашем городе в ссылке, жил в Щербинках. Мужчина: Да, это повод для гордости, потому что это... довольно великий человек. Многих великих людей Сталин ссылал в ссылки, так же, и я горжусь тем, что Сахаров жил в нашем городе... Мужчина: Сахаров очень много сделал для нас и для нашего города, он является, безусловно, величайшим человеком, проживавшим когда-либо в нашем городе. Нас должно просто распирать от гордости из-за того, что с нами вместе, рядом с нами, жил такой великий в мировом масштабе человек, как Сахаров. Мужчина: Ой, даже не знаю, не могу сказать... Мужчина: Хороший человек был. Даже музей здесь есть, я знаю, правда, не был. Но я по телевизору смотрел вчера... Мужчина: А то, что он сослан был в наш город - раньше так было, раньше не от нас это зависело.... В конце концов, Нижний Новгород это не каторга, поэтому, мне кажется, здесь он жил, мне кажется, не в ссылке. Андрей Шарый: "Раньше не от нас это зависело", сказал один из опрошенных Олегом Родиным прохожих... Хотелось бы, чтобы теперь это всегда зависело от граждан... О том, как происходило возвращение Андрея Сахарова из горьковской ссылки, вспоминает бывший президент СССР Михаил Горбачев, с которым по телефону связался наш корреспондент Илья Дадашидзе: Илья Дадашидзе: Вы были тем человеком, который вернул Сахарова из Горького. Как это было? Как вы позвонили, какой был разговор? Было ли противодействие вам? Михаил Горбачев: Прежде всего, это решение должно было созреть. Ясно, что в то время, на том еще этапе развития, это требовало решения Политбюро. Сначала у меня были беседы с отдельными членами Политбюро. Затем я дал поручение председателю КГБ Чебрикову: "Все-таки дайте нам материал, дайте нам доклад, на основании чего мы отправили Андрея Дмитриевича Сахарова в ссылку?" Прямо скажу, что уже к тому времени уже настроение изменилось в Политбюро сильно. Во-первых, само Политбюро изменилось - в нем стали новые люди, а во-вторых, все-таки выглядело страшно нелепо, непонятно, и выглядела как расправа эта высылка выдающегося человека. Человека, столько сделавшего для страны - ученого, общественного деятеля, его научная деятельность, с одной стороны, привела вот к тому, что он был участник создания водородной бомбы, а с другой стороны - научная деятельность эта показала, что таится и в какой опасности находится мир, и что нужно менять отношения в мире, менять отношения Советского Союза и США, и это надо начинать со своей собственной страны. Это же было известно все руководству, что ученый, оказавшись причастным вот к такой драме - он не мог жить спокойно и не ставить вопросы... Его обращения в Центральный комитет остались без ответа, по сути дела, потому что никто даже не счел нужным из руководства просто побеседовать с этим уникальным выдающимся человеком, соотечественником... Поэтому когда и само руководство начало меняться, и его взгляды на собственную страну и на мир - это тем более выглядело так, что нельзя оставлять без решения этот вопрос, и мои беседы привели к тому, что этот вопрос был подготовлен специально для Политбюро. Все Политбюро без уже всякого сопротивления или сомнения высказалось за возвращение... Как это произошло: я сказал, чтобы меня соединили по телефону с Андреем Дмитриевичем, но, как оказалось, у него и телефона не было. В общем, ему какой-то поставили срочно - потом я уже узнал - телефон, и мы соединились. Надо сказать, что он принял это так, что больше всего его беспокоила даже не собственная судьба - он сразу мне начал говорить: "Ну, вы должны изменить, столько людей сидит, совершенно невиновных, обеспокоенных тем, что происходит со страной, и их превратили в заключенных, в уголовников". Я говорю: "Андрей Дмитриевич, я хочу, прежде всего, сказать, что мы приняли решение о том, чтобы вы вернулись из ссылки. Начиная с сегодняшнего дня, вы свободны в своих... - вы можете вернуться в Москву - квартира, все, что вам принадлежит, это вам и должно принадлежать, в общем, вы возвращаетесь, и дальше мы уже продолжим и эти разговоры, о которых вы говорите..." И, тем не менее, самое главное, что он говорил в этот момент - он был озабочен, чтобы дело не коснулось только его личности, как человека с мировой известностью, огромным авторитетом и в стране и в мире, а все остальные как бы остались - он это как бы не принимал. Андрей Шарый: В канун 80-тилетия Андрея Сахарова в эфире Радио Свобода вдова академика Елена Боннер не без досады сказала о том, что в большинстве воспоминаний он предстает едва ли не мифической фигурой, этаким ангелом с лучами. Первый председатель Московской Хельсинской Группы Юрий Орлов, с которым беседовала наш корреспондент Лиля Пальвелева - один из тех людей, кто вспоминает о Сахарове без придыхания и идиллических интонаций - как о товарище по совместной правозащитной работе: Юрий Орлов: Всегда можно было прийти к нему посидеть, поговорить, обсудить текущие правозащитные проблемы или задачи, или общие проблемы, но это был источник стабильности, душевной стабильности - я бы так сказал, для всей страны в целом... Ну как, поскольку это крупная фигура. Крупная, потому что создатель водородной бомбы, академик, и этот человек перешел в лагерь противников войны и деятелей за права человека - это само по себе было очевидным крупным событием в истории страны, и так оно и осталось. Для остального населения, не правозащитников, он, вероятно, был огромным моральным авторитетом в какое-то время. Но для нас - правозащитников, авторитет его вообще не нужный - это против, так сказать, нашего подхода к этим проблемам, ни святых, ни авторитетов нам не нужно было, моральные принципы выработались почти у каждого из нас гораздо раньше... Я с ним познакомился, когда я уже имел опыт. В 1956-м году я выступил ведь с речью, был уволен, было решение ЦК - у меня есть копия этого дела, так что я уже имел опыт с 1956-го года на эту тему. Скажем, Григоренко имел тоже до всего того опыт, Сергей Ковалев начал до того, так что нам такого специального авторитета, который бы подтвердил... - Не подтвердил бы Сахаров - я бы все равно бы делал то, что я делал - понимаете. Так что в этом плане - нет. Но это просто замечательно, что такой человек тоже был с нами, просто легче было жить в такой довольно стрессовой обстановке. Просто, что вот еще один человек - заведомо умный, заведомо много думающий, хороший человек - видно было с самого начала, что человек очень хороший - и придерживается сходных взглядов, с которым можно обсуждать, шлифовать свои взгляды, шлифовать оттенки понимания, мы же обсуждали огромное количество проблем тоже. Например, с чего надо начинать - с образования партии, или все-таки долгое время потратить на создание правозащитной базы, вначале, правозащитного сознания, и на основе правозащитного сознания создавать политические движения. Мы согласились полностью именно на такой программе: вначале правозащитная база, потом политические партии, - потому что начинать с политических партий - это снова повторять российскую историю прошлого. Это было замечательно, что была всегда возможность такого диалога. Другие материалы за ближайшие дни:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
