Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Поверх барьеров[Архив]
Убийцы или жертвы? Дело Сакко и ВанцеттиАвтор программы Марина ЕфимоваДиктор: 15 апреля 1920 года в 3 часа дня в местечке Байнтри под Бостоном инкассатор Фрэд Парментер и его охранник Алессандро Берарделли, вооруженный пистолетом 38 калибра, вышли из автомобиля и направились к обувной фабрике, держа под мышками несгораемые коробки с зарплатой для рабочих на общую сумму в 16 000 долларов. На полпути к ограде фабрики они были атакованы двумя грабителями. Когда инкассатор и его охранник оказали сопротивление, один из нападавших открыл стрельбу. Он всадил три пули в Берарделли и одну в Парментера. Парментер уронил коробки, упал, но потом приподнялся и пополз в сторону рабочих итальянцев, которые неподалеку копали канаву. Бандит догнал его и добил. Берарделли, сраженный тремя пулями, стоял на коленях и кашлял кровью. Бандит вернулся к нему и на глазах десятков свидетелей еще дважды в него выстрелил. Потом грабители вскочили в подъехавший бьюик и изчезли. Марина Ефимова: Через несколько дней полиция арестовала двух итальянских анархистов-эмигрантов: 29-летнего рабочего обувной фабрики Никколо Сакко и 32-летнего уличного торговца рыбой Бартоломео Ванцетти. И начался судебный процесс, который закончился только в 1927 году смертным приговором. И который до сих пор большинство американских интеллектуалов считает главным позором американской судебной системы. "Трагедия Сакко и Ванцетти, - писал Альберт Эйнштейн, - должна оставаться незаживающей раной на совести человечества". В нашей сегодняшней передаче участвует председатель "Комитета памяти Сакко и Ванцетти" Боб Палмер. Мистер Палмер, я знаю что Сакко и Ванцетти был вашими единомышленниками анархистами и вы, очевидно, должны им сочувствовать, но ведь при аресте и у того, и у другого были обнаружены в карманах заряженные пистолеты? Боб Палмер: Полиция сразу решила, что нашла виновных и перестала искать. На суде выступили пять или шесть свидетелей обвинения, мельком видевших убийц, и опознавших Ванцетти и двадцать свидетелей защиты, которые подтверждали алиби Ванцетти. Но они были эмигрантами, отвечали на вопросы через переводчика и их свидетельства не были учтены. Это очень похоже на то, как сейчас не верят свидетелям-мусульманам, подтверждающим алиби подозреваемых мусульман только потому, что в стране преобладют антимусульманские настроения. Марина Ефимова: Мистер Палмер, не забудем, что как сейчас подозрительность к эмигрантам-мусульманам, так и тогда подозрительность к анархистам была оправдана. Вспомните, в 1882 году анархист бросил бомбу в музыкальный зал в Лионе. В 1886 году взрывом бомбы убиты семеро полицейских в Чикаго. В том же 1886 году бутылка с зажигательной смесью брошена с балкона Парижской биржи на толпу внизу. В 1893 году бомба брошена в палату депутатов французского парламента. В 1894 году президент французской республика Сади Карно заколот итальянским анархистом. В том же 1894 году взрыв в парижском кафе "Терминус" - среди погибших и раненых женщины и дети. В 1898 году убита австрийская императрица Елизавета. В 1900 году - король Италии Умберто Первый. В 1901 году убит американский президент Маккинли польским анархистом. К тому же, в самой Америке в 1919 году, за год до преступления в Байнтри, было совершено анархистами семь покушений? Боб Палмер: И в это время после Первой мировой войны и после революции в России в американском обществе победила антикоммунистическая и антиэмигрантская истерия. Власти устраивали рейды против любых радикальных политических сборищ, включая сборища социалистов и сторонников профсоюзов. Именно на фоне этой истерии Сакко и Ванцетти были просто остановлены на улице и арестованы. И так как они были эмигранты и принадлежали к радикальному политическому направлению, их обвинили в ограблении и двойном убийстве. Я должен признать, определенную роль сыграло то, что при аресте у них были обнаружены заряженные пистолеты. Но в те времена многие были вооружены, это было американской традицией, и это не было противозаконно. Марина Ефимова: Это правда. Однако согласно тогдашней судебной экспертизе, именно из пистолета, найденного в кармане Никколо Сакко, вылетела последняя пуля, добившая охранника Берарделли. А в кармане у Ванцетти оказался пистолет, принадлежавший Берарделли. Опять же, согласно тогдашней судебной экспертизе. Я подчеркиваю это потому, что тогдашняя судебная экспертиза ставилась и до сих пор ставится под сомнение защитниками Сакко и Ванцетти. Вот что рассказывает об этом криминолог из Новой Англии, недавний шеф лаборатории судебной экспертизы штата Коннектикут Генри Ли. Генри Ли: Процесс Сакко и Ванцетти проходил слишком давно. За прошедшие годы пистолеты разьела коррозия. Тем не менее, сравнение пуль и пистолетов, проведенное современными методами экспертизы показало, вне всякого сомнения, что пуля, найденная в теле охранника Берарделли, была выпущена из пистолета, найденного при обыске в кармане Никколо Сакко. Однако, нам не удалось найти той обоймы, которая первоначально была вставлена в пистолет. Марина Ефимова: А был ли пистолет, обнаруженный у Ванцетти тем самым, который принадлежал Берарделли? Генри Ли: Это остается под вопросом. Потому что у него мог быть найден просто идентичный пистолет. Дело в том, что пистолет Берарделли незадолго до убийства своего владельца был в починке и данные мастерской немного не совпадают с данными полиции. Марина Ефимова: Это уже даже не сомнения, а тень сомнения. Ведь ошибка могла быть сделана просто на бумаге клерком? Генри Ли: Тем не менее, в 1920-21 годах полиция пользовалась другими методами, чем нынешняя, а также неточными приборами и методами для идентификации оружия. Если бы расследование проводилось сейчас, виновность обоих подозреваемых оказалась бы под вопросом. Марина Ефимова: Тут хочется употребить американское выражение: "Если птица выглядит, как утка, крякает, как утка, плавает, как утка - это, скорее всего, утка". Сакко и Ванцетти были арестованы, когда они и их третий товарищ Марио Буда расходились из гаража, где они надеялись получить из починки автомобиль Буды. По их показаниям, машина нужна была для перевозки в безопасное место радикальной литературы. Но, судя по воспоминаниям сына одного из анархистов группы Галиане, слово "литература" было эвфемизмом, обозначающем на анархистском жаргоне "динамит". И машина нужна была для перевозки оружия. Но поскольку полиция, уже подозревавшая анархистов, намеренно задержала автомобиль Буды в гараже, пистолеты остались в карманах у Сакко и Ванцетти. Тем не менее, тень сомнения остается в каждом пункте дела Сакко и Ванцетти. И эта тень позволяет нынешним юристам,таким, как профессор Корнеля Ричард Полинберг, писать. Диктор: Если бы не паранойя по поводу красной опасности, если бы не активность радикалов в этот период, дело Сакко и Ванцетти вообще бы не возникло. По закону их не могли бы даже арестовать, потому что у полиции не было никаких прямых поводов это сделать. Они были арестованы потому, что были иностранцами и анархистами. Марина Ефимова: Итальянцы-анархисты наводнили Америку в начале века. Среди них были и безобидные философы и террористы, или динамитчики, как их тогда называли. Особенно воинственной была группа Галиани. И именно к ней принадлежали Сакко и Ванцетти. Луиджи Галиани был апостолом так называемой пропаганды действием. Об этом историк, профессор Дрекстол Юниверсити Нунция Перниконе. Нунция Перниконе: Пропаганда действием означала дозволенность насилия по отношению к представителям власти. К действиям Галиани относят взрывы домов судей и прокуроров, произведенные одновременно в семи американских городах 2 июня 1919 года, за год до преступления в Байнтри. По счастью, от этих взрывов никто не пострадал, кроме одного анархиста. В его руках раньше времени взорвалась бомба, которую он собирался подложить в доме министра юстиции в Вашингтоне. По останкам удолось идентифицировать Карло Балдиноччи - члена группы Галиани. Сакко и Ванцетти, вне всякого сомнения принимали участие в подготовке всех этих взрывов. Но были ли они прямыми исполнителями, остается неизвестным. Марина Ефимова: Мистер Палмер, вы согласны с тем, что Сакко и Ванцетти были воинствующими анархистами? Боб Палмер: Это вероятно, что Сакко был динамитчиком. И, во всяком случае, оба они знали о том, что анархисты признают использование насильственных методов борьбы. Оба они были членами группы и протеже Луиджи Галиани, который осуществлял эти методы на практике. Но Ванцетти, вероятно, никогда лично не участвовал ни в каких взрывах. А главное, они абсолютно не были причастны к грабежу и убийству, в которых их обвиняли. Сакко во время процесса сказал: "Я - политический борец, преданный своему делу, но нелепо обвинять меня в бандитизме и грабеже". И во время процесса защита пыталась представить материалы о местной гангстерской банде Морелли, в которой один из гангстеров внешне напоминал Ванцетти. Марина Ефимова: Большинство исследователей этого дела согласны с тем, что судья на процессе Вебстер Тайер не скрывал своей неприязни к Сакко и Ванцетти, что прокурор издевался над итальянцами свидетелями защиты, передразнивая их безграмотные выражения и утрируя путаницу в их ответах. Все соглашаются с тем, что показания свидетелей обвинения были малочисленными и, возможно, неточными. Это общее мнение, через 40 лет после процесса, выразил один из адвокатов Сакко и Ванцетти, а позже, судья штата Массачуссетс Майкл Масмано. Майкл Масмано: Сакко и Ванцети были обречены с самого начала, потому что были иностранцы и радикалы. Если бы не это, судью Тайера отстранили бы от дела, так как нам удалось доказать, что он в клубе сказал при многих свидетелях такие слова: "Видели вы, что я вчера сделал с этими сволочами-анархистами?". Марина Ефимова: С другой стороны, известно и то, что 13-летний мальчик подручный Ванцетти, подтверждавший на суде алиби Ванцетти, в пылу своего публичного выступления похвастался, что выучил свои показания наизусть под руководством родителей и их друзей. Широко распространенная идея неправедного суда опровергается и в статье о Сакко и Ванцетти, написанной в 1980 году тогдашним председателем "Союза гражданских свобод Америки" Османдом Франкилом. Диктор: Когда после обвинительного вердикта присяжных поднялась волна протестов, губернатор Массачуссетса Алвин Фулер назначил специальный комитет по этому делу "Лоуел комити", возглавленный президентом Гарварда законоведом Лоуренсом Лоуелом. В него входил также президент бостонского технологического института "Эм-Ай-Ти" Страттон и бывший судья Грант. Они опросили 100 дополнительных свидетелей по делу. В их резолюции было сказано, что хотя судья Тайер нарушил юридическую этику, его предвзятость никак не отразилась на справедливом и компетентном ведении суда. После этого губернатор отклонил прошение о помиловании. Марина Ефимова:
Резолюция "Комитета Лоуела" никак не изменила общего отношения к делу, зато надолго изменила отношение к Гарварду, который прозвали "Дом повешения". Волна возмущения прошла по Америке и по Европе. Альберт Эйнштейн, Бернард Шоу, Томас Манн, Джон дос Пассос писали протесты. Эптон Синклер начал собирать материалы для романа о Сакко и Ванцетти - роман "Бостон". Кэтрин Энн Портер и поэтесса Эднос Энн Винсент Милле выходили на демонстрации. Под давлением общественности суд и пересуд Сакко и Ванцетти продолжались 6 лет - до 1927 года. В день вынесения смертного приговора демонстрации протеста спонтанно прошли во всех столицах мира. А в Париже толпа чуть не взяла штурмом американское посольство. Похороны Сакко и Ванцетти 25 августа 1927 года выглядели пышнее и многочисленнее, чем похороны Льва Толстого. Через 20-30-40 лет после казни о них писали песни и баллады. Лучшая, как мне кажется, написана композитором Энуэлом Мариконе на слова Джоан Баэз "О Никколо и о Барте - мучениках, погибших за идею справедливости".
Этот рефрен, проходящий через всю песню, является повторением слов, сказанных Ванцетти перед казнью. Мистер Палмер, я могу поверить, что Сакко и Ванцетти не были убийцами инкассатора, что они были осуждены за преступление, которого они не совершали. Но как можно возводить на пьедестал и называть мучениками за идею людей, которые поддерживали террор и были в нем замешаны? Боб Палмер: Почему вы их называете террористами? Это неправильный термин. Взорвать преступника - это не то же самое, что взрывать невинных людей, как это делают палестинцы или мусульманские террористы в Нью-Йорке. Анархисты времен Сакко и Ванцетти взорвали дом главного прокурора потому, что они считали его виновным в преступлениях против анархистов. Это не террор. Марина Ефимова: Во-первых, это террор, во-вторых анархисты взорвали семь домов. Частных. Там могли погибнуть жены виноватых, дети, прислуга, прохожие. Боб Палмер: От взрывов анархистов никто не пострадал, кроме одного анархиста, который сам погиб во время взрыва. Марина Ефимова: В тот раз - да. Но заглянем немного вперед. 11 сентября 1920 года Никколо Сакко и Бартоломео Ванцетти были предьявлены обвинения в убийстве, совершенном в Байнтри. В это время Марио Буда, личный друг Сакко и Ванцетти и тоже член группы Галиани, скитался по разным городам, скрываясь от полиции. Услышав об обвинении, предьявленном его друзьям, он 16 сентября приехал в Нью-Йорк, нанял лошадь с телегой, погрузил на нее бомбу, начиненную обрезками железа, и остановил свой экипаж на углу Бродвея и Уолл стрит. Затем он спрыгнул с козел и изчез. Бомба взорвалась через несколько минут, ровно в полдень, когда служащие окрестных офисов вышли на ланч. Клерк Томас Джойс писал: Диктор: Мы думали, что началась война. Когда осела туча пыли, мы увидели через разбитое окно, что улица усеяна телами. Все было залито кровью. Было убито 32 человека, изувечено 200. Это был самый большой террористический акт в истории Америки вплоть до взрыва в Оклахоме. Историк Нунцио Перриконе пишет. Диктор: В этом деле долго господствовали ложные представления. Десятилетиями защитники Сакко и Ванцетти представляли их публике, как анархистов-философов и пацифистов, что является прямой ложью. Другое дело, что и Галиани, и Сакко, и Ванцетти не были теми людьми, которые подкладывают бомбы в кафе или на вокзалы только для того, чтобы было побольше жертв, но именно Галиани написал в 1905 году руководство по изготовлению бомб. Сакко и Ванцетти это руководство распространяли, и именно оно сыграло чрезвычайно значительную роль на их процессе и в их судьбе. Марина Ефимова: Как мы видим, даже не все анархисты из группы Галиани были такими "щепетильными". И еще одна цитата из книги Игоря Ефимова "Стыдная тайна неравенства". Диктор: Представим себе, что может произойти в обществе, мораль которого дойдет если не до оправдания, то до сочувственного понимания некоторой категории убийств. Например, убийств во имя восстановления поруганной справедливости. Тогда мы можем ожидать, что к бомбе и пистолету потянутся уже не только люди, обуреваемые темными страстями, но и идеалисты, исполненные возвышенных стремлений. И этих угроза наказания не удержит. Марина Ефимова: Когда я упомянула в разговоре со своим русским приятелем, что готовлю передачу о Сакко и Ванцетти, он сказал: "Я забыл, что они изобрели?". Даже в Америке известность Сакко и Ванцетти среди простых американцев часто напоминает гоголевскую фразу "То ли он украл, то ли у него украли". А как представляют себе это дело нью-йоркцы? С ними беседует Владимир Морозов. Владимир Морозов: Молодежь о Сакко и Ванцетти, как правило, не знает. Другое дело - старшее поколение. Например, нью-йоркский художник Марти Грин. Марти Грин: Когда я был мальчишкой, у меня над кроватью висел вырезанный из журнала портрет Сакко и Ванцетти, который сделал леворадикальный художник Бен Шон. Отличная реалистическая работа. Эту картину воспроизводили в газетах, на плакатах, листовках. Для меня эти люди были революционерами. Владимир Морозов: Марти, вы мечтали стать анархистом? Марти Грин: Нет, но в Нью-Йорке всегда были романтические представления об анархистах. Во времена моего детства, в 30-40 годы, городской фолклор сделал из Сакко и Ванцетти символ. Страна жила небогато и они, как бы, выражали праведный гнев бедноты. Владимир Морозов: Ровесница Грина - психолог Барбара Маллер. Барбара Маллер: Я всегда думала, что Сакко и Ванцетти невиновны. В молодости, в 40-х годах, я прочитала о них несколько книг, которые мне дали друзья. Мы постоянно говорили о них. По несколько раз ходили на посвященную им пьесу Максвела Андерсона. Она была очень популярна на Бродвее. Владимир Морозов: Бухгалтер Ричард Брук. Ричард Брук: Я узнал о Сакко и Ванцетти от отца. Он рассказал мне, что этих людей незаконно осудили. Им не повезло с судьей. Потом я прочитал кое-что сам и понял, что это были бандиты, у которых во время ареста нашли оружие. Они считали, что борются за правое дело, а сами убивали невинных людей направо и налево. Кстати, о них был когда-то отличный фильм. Владимир Морозов: Дочь итальянских эмигрантов нью-йоркская поэтесса Мария Террон. Мария Террон: В 1977 году я работала в журнале, который издавали американцы итальянского происхождения. Журнал напечатал статью, посвященную 50-летию казни. Из нее я и узнала об этом деле. Ни в школе, ни дома на эту тему никогда не говорили. Позже, я поняла, что мало, кто интересуется подробностями. Для некоторых людей легенда важнее фактов. Для радикалов имена Сакко и Ванцетти были своего рода призывным кличем. О них говорили как о героях и мучениках. Даже недавно, одна из организаций американских итальянцев прислала мне приглашение на митинг, посвященный памяти Сакко и Ванцетти. Марина Ефимова: Этот митинг состоялся совсем недавно 23 августа в день 75-летия со дня казни Сакко и Ванцетти. В 1977 году губернатор Массачуссетса демократ и либерал Майкл Дюкакис установил в Бостоне их статую и ввел в календарь день памяти Сакко и Ванцетти. Легенда в деле Сакко и Ванцетти ярко и красочно победила правду. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
