Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[15-03-02]
Ведущий Сергей Сенинский
- Законопроект об обороте с/х земель в России. Сергей Сенинский: Проект закона об обороте - то есть купле-продаже и залоге - земель сельскохозяйственного назначения в России был одобрен в минувший четверг на заседании правительства. Напомню, согласно принятому осенью прошлого года Земельному кодексу России, предметом такого оборота могут быть - если очень кратко - только приусадебные участки и земельные участки в городах. В целом это чуть более 2% всех сколько-нибудь пригодных для какого-то оборота земель в стране. Возможность оборота земель сельскохозяйственного назначения - это один из главных и самых политизированных вопросов российских экономических реформ - до сих пор на уровне федерального законодательства исключается. Проекту закона об обороте таких земель, одобренному в четверг правительством, лишь предстоит рассмотрение в Государственной думе и Совете Федерации. Поэтому мы кратко остановимся лишь на некоторых его базовых положениях - в том виде, в каком документ существует на сегодня. На вопросы нашего московского корреспондента Ивана Трефилова отвечает депутат Виктор Похмелкин, член комитета Государственной думы по законодательству, автор одного из проектов Земельного кодекса, альтернативного правительственному. Виктор Похмелкин: В отличие от позиций аграриев и коммунистов, правительство исходит из того, что земли сельскохозяйственного назначения могут находиться в гражданском обороте. То есть могут находиться в частной собственности, и с ней могут совершаться определенные сделки купли-продажи, обмена, дарения, залога и т.д. Второе. Предусмотрен набор ограничений, связанных с оборотом земель сельскохозяйственного назначения. Часть из них - разумные, а другие, на мой взгляд, избыточные. К разумным я бы отнес такое ограничение - при переходе земли от одного субъекта в собственность другого недопустимо изменение целевого назначения земли. Это, безусловно, правильно. И общий принцип земельного законодательства соблюден. Устанавливается также, что субъекты федерации могут определять предельные размеры сельскохозяйственных земельных участков, которые могут находиться в одних руках. Это сделано для того, чтобы не допустить латифундий и избежать определенной несправедливости в сфере земельных отношений. Это мне представляется также оправданным. Ряд ограничений касается распоряжения землями, которые попали к банкам, выдавшим кредит под залог земли тем или иным землепользователям. Что тоже мне представляется вполне нормальным: Вместе с тем, мне кажется, что этот закон чрезмерно бюрократизирован, что дает большой "люфт" для чиновничьего произвола в этой сфере. Скажем, предоставляются возможности вводить дополнительные ограничения и запреты иными актами и в том числе - актами субъектов РФ. На мой взгляд, это может привести к серьезным ограничениям прав землевладельцев. Причем это будет делаться произвольно, исходя не из особенностей региона, а из политической позиции местной власти: Иван Трефилов: Насколько известно, в одобренном правительством проекте закона иностранным гражданам разрешено приобретать в собственность сельскохозяйственные угодья, но не в приграничных территориях страны: Виктор Похмелкин: Это разумно. Это некий компромисс, который, с одной стороны, обеспечивает безопасность на наших границах: И вместе с тем дает возможность иностранным гражданам, то есть иностранным инвесторам, вкладывать деньги в сельскохозяйственное производство. Это нормальный вариант. Я, правда, не знаю, пройдет ли он в Думе: Но сегодня у правительства есть серьезный политический ресурс влияния на парламент. Так что весьма вероятно, что этот вариант и останется в тексте закона: Сергей Сенинский: Спасибо, напомню, на вопрсоы нашего корреспондента в Москве Ивана Трефилова отвечал депутат Виктор Похмелкин, член комитета Государственной Думы России по законодательству. Мировой рынок стали и металлургические компании России, Соединенных Штатов и Европейского Союза. Мы обращаемся к этой теме в связи с недавним решением администрации США ввести новые пошлины на импортируемую в страну продукцию металлургических компаний из стран Европейского Союза, бывших республик СССР, Японии, Южной Кореи и ряда других стран. В нашем разговоре сегодня участвуют эксперты из России, Германии и США. Его открывает - из американского штата Нью-Джерси - Карлис Кирсис, один из руководителей информационно-аналитической компании World Steel Dynamics: Карлис Кирсис: В 2001 году в самих США было произведено 100 миллионов тонн стали. Из этих объемов - на крупные, охваченные профсоюзами предприятия, приходится 53%. На более мелкие - 47%. Но доля этих последних постоянно увеличивается. За минувшие 25 лет объем производства на них в целом увеличился в 5 раз. Судите сами. На огромных металлургических предприятиях в США себестоимость производства одной тонны стали сегодня составляет от 270 до 300 долларов, а на малых - всего 220-230 долларов. И эти небольшие предприятия в США могут без труда выдержать конкуренцию из-за рубежа. Сравним: в начале этого года средняя себестоимость на мировом рынке стали была на уровне 170 долларов за тонну. Вроде, значительно ниже, чем у нас. Однако доставка этой стали в США любым экспортерам обойдется дополнительно примерно в 60 долларов за тонну! Сергей Сенинский: Продолжает - из Дюссельдорфа - Дитер Амелинг, ведущий аналитик немецкого экономического союза Stahl: Дитер Амелинг: Проблемой является кризис сталелитейной промышленности США, истоки которого следует искать в "домашних" факторах. Здесь две группы металлургических компаний находятся в состоянии серьезной конкуренции. С одной стороны, это традиционные производители стали - из руды и кокса в доменных печах, с другой - новые производители стали из металлолома в электропечах. Эти последние за минувшие десять лет вложили значительные средства в развитие своих технологий и оборудования и сегодня являются весьма конкурентоспособными. Кроме того, у традиционных металлургических компаний - огромное бремя социальных обязательств перед своими рабочими. Наконец, в целом энергетические тарифы в США значительно выше европейских. Газ и электричество в Европе значительно дешевле. Нельзя забывать и о том, что "сильный" доллар сделал еще более привлекательным экспорт в США из стран с более слабой валютой, как например, из Европейского Союза: евро в последние два года был значительно слабее доллара. Эти и другие факторы и привели к очередному кризису в сталелитейной промышленности США, и металлурги обратились к президенту Бушу с просьбой о защите. Поскольку осенью предстоят довыборы, администрация США и приняла эти ограничительные меры, которые имеют чисто политический характер: Сергей Сенинский: Теперь - в Москву. Наш собеседник - вице-президент по развитию инвестиционной компании "АТОН" Александр Агибалов. Прежде всего, каков объем производства стали в России и сколько её требуется внутреннему рынку? Александр Агибалов: В 2001 году в России было произведено 59 миллионов тонн стали. Около половины из этого было использовано на внутреннем рынке: Сергей Сенинский: Итак, в прошлом году в России - всего произведено 59 миллионов тонн. Это примерно 7% общемирового производства. А как, по существующим прогнозам, может измениться в ближайшие годы динамика спроса на сталь в самой России и сколь соответствуют этим прогнозам уже имеющиеся в российской металлургии мощности? Александр Агибалов: Согласно прогнозам министерства экономического развития, планируется, что к 2010 году спрос на сталь на внутреннем рынке вырастет примерно на 50-60% к текущему уровню. На данный момент использование мощностей по производству стали в России составляет примерно 80-85%. И потому даже при таком росте спроса отечественная металлургия легко сможет удовлетворить потребности растущего внутреннего рынка. А дальше - нужно будет либо расширять эти мощности, либо сокращать экспорт: Сергей Сенинский: Вновь вернемся к стальному импорту в США. Где, в каких производствах в основном используется ввозимая стальная продукция? Карлис Кирсис, компания World Steel Dynamics: Карлис Кирсис: В странах Европейского Союза или Японии производятся наивысшие сорта стали, и местные металлургические компании давно установили прочные связи с конкретными потребителями в США. Поэтому их металл поставляется напрямую этим потребителям - например, на автомобильные или другие машиностроительные заводы. Что же касается остальной - и большей части - стального импорта в США, то эта сталь поступает сначала в специализированные центры, из которых она затем распределяется между потребителями. Какое-то количество - в том числе и часть российской стали - идет на дополнительную переработку и изготовление более качественного металла. Какая-то часть стального экспорта из России идет также на изготовление несложных изделий - например, балок и различной арматуры для строительства... Сегодня, напомню, в США ежегодно производится примерно 100 миллионов тонн стали. А внутренний спрос на неё - 122 миллиона тонн. Общий объем импорта - с учетом того, что часть его идет не сразу в производство, а на склады - составил 30 миллионов тонн. В этом году, в связи с объявленным повышением тарифов, импорт стали в США может сократиться примерно до 28 миллионов тонн. Соответственно, увеличат объемы производства американские предприятия: Сергей Сенинский: Эффективность металлургических компаний разных стран мира. Дитер Амелинг, немецкий экономический союз Stahl: Дитер Амелинг: Сравнить напрямую себестоимость производства тонны стали достаточно сложно. Необходимо учитывать множество факторов. В целом мы считаем, что эффективность этой отрасли в Европе значительно выше чем в США, хотя американцы утверждают обратное. Мы, европейцы, утверждаем это на основании сравнения производительности труда, мощности печей и анализа ряда других факторов. Даже на основании сравнения выработки в расчете на одного рабочего можно сделать вывод, что европейская продукция дешевле, то есть более конкурентоспособна. Кроме того, американская металлургия не производит целого ряда сортов продукции особо высокого качества. Например, стали, предназначенной для последующего покрытия эмалями. Не могут они производить и белую жесть для покрытий или стальной корд для автомобильных покрышек. То есть существует целый ряд продуктов из стали, без импорта которых из Европы и Японии они просто не могут обойтись. Если вновь вернуться к эффективности, могу привести и такие данные: в Германии одна тонна стали производится за в среднем за 2,4 рабочего часа, а в США - почти за 3часа. Япония по этому показателю сравнима с Германией. Александр Агибалов, инвестиционная компания "АТОН": Основным показателем эффективности в деятельности предприятия является прибыльность. Для российских предприятий - например, "Северстали" и Новолипецкого металлургического комбината - рентабельность основной деятельности, то есть производства стали и металлических изделий, составляет 22%. А для западных компаний - например, по итогам прошлого года - этот показатель составлял менее 10%. И, как показывает практика того же рынка Америки, многие компании работали в убыток, что приводило к банкротству: Сергей Сенинский: А если взглянуть на эффективность с другой стороны - например, использования расходных материалов для выплавки одной тонны разных сортов стали или технологий?.. Александр Агибалов, инвестиционная компания "АТОН": Если же мы будет рассматривать эффективность с точки зрения используемых технологий и удельного потребления отдельных компонентов при производстве стали, то это сразу отразит технологическую отсталость российской металлургической отрасли. В чем это выражается?.. Например, показателен такой факт, что использование компонента непрерывного литья в российской металлургии составляет всего около 50%. В то время как в развитых странах этот показатель близок к 100%. Производство электростали составляет в развитых странах более 40%, а в России - около 8%. Рассматривая удельное производство одной тонны продукции, то есть, сколько нужно компонентов (топлива, электроэнергии) для производства этой тонны, мы сразу столкнемся с тем, что российские предприятия поигрывают ведущим металлургическим державам. Например, потребление природного газа для производства одной тонны чугуна в России в 5 раз больше, чем в развитых индустриальных странах. В целом, отставание по потреблению материала в России составляет от 2% до 15-20%: Сергей Сенинский: И в завершении темы - о балансе спроса и предложения на мировом рынке стали и прогнозах на ближайшие годы. Дитер Амелинг, немецкий экономический союз Stahl: Дитер Амелинг: В сталелитейной промышленности мира сегодня примерно 10% используемых мощностей - излишние. В ближайшие 10 лет потребность в стали, конечно, будет расти, но - весьма умеренными темпами. Скажем, ежегодный прирост спроса на сталь в Европе оценивается в 1-1,5%, а самый высокий рост спроса ожидается в Китае - до 5%. Китайцы даже строят новые металлургические заводы, поскольку собственное производство не покрывает потребности в стали. Карлис Кирсис, аналитическая компания World Steel Dynamics: В 2001 году объем спроса на сталь во всем мире составил 828 миллионов тонн. А предложение было заметно выше - 846 миллионов тонн. Причем, если бы все сталелитейные предприятия мира работали на полную мощность, то объем производства оказался бы еще больше - 920 миллионов тонн. Сказывается также и специфика этой отрасли. В сталелитейной промышленности избыточные производственные мощности нельзя просто открыть или закрыть, как, например, нефтяную скважину. Их необходимо постоянно поддерживать в рабочем состоянии, что обходится очень недешево. Кроме того, во многих странах заключены долгосрочные соглашения с профсоюзами работников отрасли, которые не позволяют металлургическим компаниям сокращать численность работающих - даже тогда, когда в таком их количестве явно нет никакой необходимости: Сергей Сенинский: Спасибо всем участникам нашего разговора о международном рынке стали и металлургических компаниях разных стран. В участвовали, напомню: из Дюссельдорфа - ведущий аналитик немецкого экономического союза Stahl Дитер Амелинг; из американского штата Нью-Джерси - руководитель информационно-аналитической компании World Steel Dynamics Карлис Кирсис; и из Москвы - вице-президент по развитию инвестиционной компании "АТОН" Александр Агибалов. Обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 15 марта. С обзором вас познакомит Мария Клайн: Мария Клайн: Правительствам стран Европейского союза давно говорят, что им необходимо преобразить национальные рынки труда и сделать их более похожими на американский. Большая свобода предпринимателей в найме и увольнении работников, пониженные налоги и социальные обязательства - вот пути сокращения безработицы. Однако многие европейцы отвергают американскую модель, утверждая, что она принесет неравенство доходов и подрыв основ государства социального благополучия. Об удручающих темпах реформ во многих европейских странах пойдет речь на проходящей в этот уик-энд в Барселоне встрече глав государств и правительств Евросоюза. Впрочем, европейским странам с высокой безработицей необязательно обращаться лишь к заокеанской модели. Достаточно взглянуть на своих же соседей, пишет "Экономист". В Великобритании, Нидерландах и Швеции уровень безработицы ниже, чем в США. А в крупнейших странах континента - Германии, Франции и Италии - почти вдвое выше. Опыт Великобритании смущает континентальных европейцев возрастающей разницей доходов. Но есть и опыт Нидерландов, предлагающей более щадящую модель. Некогда один из самых высоких, уровень безработицы в этой стране теперь - самый низкий в Европе, всего около 2%. И при этом обошлись и без резких различий в заработках, и без отказа от социального государства. В начале 80-ых местные профсоюзы согласились ограничить свои запросы относительно роста заработков. В ответ предприниматели создали множество новых рабочих мест. Правительство сократило расходы казны на социальное страхование, снизило пособия по безработице, ужесточило требования для получения этих пособий, но одновременно - отменило ограничения на частичную занятость, на работу неполный рабочий день. Сегодня три четверти всего населения страны - 74% - имеют работу. Это - даже больше, чем в США. Вакансиями неполной занятости воспользовались прежде всего женщины. С 1990 года общее количество отработанных в стране рабочих часов увеличивалось быстрее, чем в Соединенных Штатах. Конечно, голландская модель не является ни идеальной, ни безболезненной. Она требует жестких ограничений роста заработков и пониженных социальных выплат. Но она демонстрирует другим европейским странам, что одолеть безработицу можно и не только американскими методами, заключает "Экономист". Российские компании, стремящиеся к эффективному управлению, вынуждены либо полагаться на местных менеджеров, либо приглашать их из-за рубежа. И то, и другое - не идеально. Местные, если молоды, - неопытны и непредсказуемы, а если постарше, то с трудом переучиваются. Западные менеджеры, в свою очередь, слишком дороги, могут оказаться высокомерными и не всегда эффективны. Еще один возможный путь - приглашать управленцев из наиболее успешных посткоммунистических стран, пишет "Экономист". Такая практика - для западных транснациональных компаний, стремящихся к экспансии на восток, - уже стала нормой. Теперь, похоже, и российский бизнес начинает следовать по этому пути. Например, "Альфа-Банк", один из крупнейших частных банков России, пригасил польского менеджера - Мачея Лебковского - возглавить подразделения банка по работе с частными вкладчиками. Его задача - создать то, что ни один российский банк, по сути, пока и не пытался: западный сервис. Опыт г-на Лебковского в Польше впечатляет. На одном из предыдущих мест работы он смог - всего за восемь месяцев - открыть 100 банковских филиалов, центр обработки заказов и подразделение интернет-банка. Он и по-русски говорит: "Альфа-банк" нашел г-на Лебковского через компанию Central Search, которая специализируется на подборе кадров именно в странах центральной Европы. Она же нашла для российского банка и чеха Мартина Пилецкого, которому теперь предстоит провести модернизацию банковских компьютерных сетей. Компания Central Search получила заказы и от других российских компаний на поиск менеджеров в странах центральной Европы. А для самих управленцев из Чехии, Польши или Венгрии могут открыться в России куда более привлекательные перспективы, нежели на давно перепаханной ниве у себя дома, заключает "Экономист".
"Экономика региона"Сергей Сенинский: "Экономика региона". В этой рубрике сегодня - сюжеты из трех российских областей: Вологодской, Ивановской и Ростовской. Мы предложили нашим местным авторам ответить на вопрос, каким образом конкуренция или некие тенденции на рынках соответствующих товаров изменили или меняют (а, может быть, наоборот, и не меняют пока вовсе!) действия ведущих местных предприятий: либо - профильных для этой области, либо - крупнейших в ней. Наш сегодняшний рассказ - о металлургическом комбинате "Северсталь" в Череповце, Вологодской области; текстильных предприятиях Ивановской области; а также - крупнейшем производителе сельскохозяйственных комбайнов - заводе "Ростсельмаш" в Ростове-на-Дону. Первый сюжет - из Череповца. Рассказывает Иван Жуков: Иван Жуков: Череповецкий металлургический комбинат или акционерное общество "Северсталь" - один из двух крупнейших в своей отрасли заводов России, градообразующее предприятие, на которое работают около 50 тысяч человек, то есть каждый шестой житель Череповца. От того, как работает комбинат, зависит в Вологодской области очень многое. Областной бюджет в основном и состоит из налоговых платежей металлургов, которые в последние годы стали сокращаться. И причины - в процессах, которые происходят на рынке. Стали сегодня во всем мире производится больше, чем её требуется. Соответственно, цены на неё падают. С другой стороны, тарифы естественных монополистов в России и запросы поставщиков угля и руды постоянно растут. Это вынуждает металлургов находить пути, как уменьшить негативные последствия сокращения спроса на металл. "Северсталь", например, покупает металлоемкие производства - в автомобильной и трубной промышленности. Надеясь - тем самым - не только обеспечить себе стабильный сбыт, но и компенсировать потери на рынке стали высокой прибылью на вновь приобретенных предприятиях. Из таких приобретений - "Ульяновский автомобильный завод" и "Заволжский моторный завод", которые уже стали рентабельными. На заводе в Ульяновске сегодня производится 7 тысяч автомобилей в месяц. По экспертным оценкам, в России ежемесячно приобретается почти 75 тысяч автомобилей российского производства всех видов. А рынок автомобилей внедорожников, по расчетам специалистов из Ульяновска, - 15-16% от общего спроса. То есть потенциал для роста производства есть и немалый. Теперь работникам УАЗа новыми собственниками поручено разработать и организовать производство нового продукта - дешевого внедорожника с полным приводом - специального назначения, но - европейского качества. Еще одна покупка "Северстали" - Ижорский трубный завод в городе Колпино, под Санкт-Петербургом. Это производство понадобилось металлургическому холдингу для того, чтобы выйти на рынок стальных труб большого диаметра. Главным потребителем этой продукции мог бы стать российский "Газпром", который сейчас подобные трубы закупает за рубежом - в Европе или на Украине. Для производства труб "Северсталью" вместе с "Объединенной металлургической компанией", представляющей Выксунский металлургический и Челябинский трубопрокатный заводы, было создано совместное предприятие. По расчетам, уже через два года оно сможет потреблять около 10% всего выплавляемого в Череповце металла. Однако в своем стремлении производить дефицитные трубы череповецкие металлурги не одиноки. В Нижнем Тагиле их конкуренты также строят трубный завод и тоже рассчитывают на "Газпром", как на главного потребителя. Более половины всей своей продукции Череповецкий металлургический комбинат в последние годы продавал за рубежом. И потому недавнее решение администрации США ввести повышенные пошлины на импортируемый металл, в том числе - из России, приведет, видимо, к тому, что череповецкой компании придется перевести свой недавний экспорт в США - это примерно полмиллиона тонн, менее 10% всего производимого здесь металлопроката - в другие страны. Их конкурентам - будь то из России, Украины, Казахстана или Японии - не исключено, придется сделать тоже самое. Сергей Сенинский: Наш следующий рассказ - о судьбе текстильных предприятиях Ивановской области. Из Иваново - Елена Смагина: Елена Смагина: Текстильная отрасль считается для Ивановской области традиционной. И что бы ни происходило в ней за последние 10 лет, из 42 предприятий текстильной промышленности в области выжили и продолжают работать почти 40 фабрик. Одной из главных причин такой "живучести" считается очень быстрая отдача на вложенный капитал в текстильной отрасли - не более двух месяцев. В 1994 году многие говорили, что на текстильной отрасли России можно ставить крест. После распада СССР директивные поставки хлопка из Узбекистана прекратились. А для коммерческих поставок нужны были реальные деньги. При этом запасы сырья в самой Ивановской области быстро оказались распроданными - это директора многих предприятий и местные чиновники воспользовались ситуацией. Только в 1992 году областью было продано за рубеж почти четверть миллиона тонн хлопка. На вырученные деньги скупались ваучеры и акции предприятий. Предприятия продолжали работать во многом благодаря высокой инфляции тех месяцев, когда можно было без проблем брать кредиты под 150-200% годовых, а продавать готовую продукцию в разы дороже реальной её себестоимости. Но через год-полтора темпы инфляции резко снизились, был введен валютный "коридор" рубля, и предприятия остались с огромными долгами по кредитам и налогам, но - без сырья. Впрочем, сырьевую нишу довольно быстро заполнили коммерческие фирмы, которые поставляли хлопок на переработку. Это - так называемая схема работы на "давальческом" сырье, и потому текстильщики называют такие фирмы "давальцами". В качестве платы за переработку сырья, текстильная фабрика - вместо денег - получала часть этого сырья, примерно 10%. Но так или иначе, несмотря на огромные долги по зарплате, налогам и энергоресурсам, ивановские фабрики продолжали работать. В 1997 году область произвела 70% всего хлопчатобумажного текстиля России. Сегодня доля Ивановской области в его производстве - примерно 55%. Снижение произошло главным образом потому, что часть предприятий, пытаясь решить свои проблемы с долгами по налогам, зарегистрировалась в других областях: Владимирской, Московской и даже Омской. Как ни парадоксально, своеобразным переломным моментом для ивановских текстильных фабрик стал российский дефолт 1998 года. Из-за резкой девальвации рубля коммерсанты - поставщики хлопка - прекратили поставки, ожидая, пока ситуация изменится. Директорам пришлось самим искать сырье. Как раз к этому времени для российских предприятий вновь открылся путь к среднеазиатскому хлопку. Узбекистан, торговые успехи которого на мировом рынке хлопка оказались скромнее ожиданий, был вынужден вновь искать партнеров на территории бывшего Советского Союза. По старым связям, ивановским предприятиям удалось получить новый хлопок на переработку. Коммерсантам стало труднее работать по давальческой схеме. И тогда они начали скупать акции ивановских текстильных предприятий. Вообще на протяжении последнего десятилетия собственники этих предприятий менялись неоднократно. После первого этапа приватизации акции находились у рабочих. Но люди, годами не получавшие зарплату, были вынуждены их продать. Скупали акции и руководители фабрик, и разного рода инвесторы - по сути, те же "давальцы", но для которых доход от хлопковых операций не был основным. Зачастую новые собственники просто бросали предприятие, выжав из него по максимуму. После их ухода создавалось дочернее предприятие, которому в аренду передавались оборудование и помещения и куда переводили персонал. На основном же производстве начинали процесс банкротства. И все долги, в том числе по зарплате и налогам, оставались именно здесь. К 2000 году ивановские текстильщики столкнулись с новой проблемой. Проблемой весьма своеобразной конкуренции, которая, вопреки мировой практике, повлекла за собой не улучшение, а ухудшение качества продукции. Тогда впервые заговорили о "разрежения" ткани. По существующим стандартам, на один квадратный метр ситца должно идти не меньше 98-104 граммов хлопка. Рядом предприятий эти ГОСТы были нарушены, в результате чего на производство одного квадратного метра ткани стало идти от 82 до 75 граммов хлопка. Ситец почти перестал отличаться от марли. Но подобная, так сказать, "экономия" сырья позволила выпускать более дешевую ткань. После того, как и остальные фабрики были вынуждены пойти по тому же пути, со стороны первых посыпались обвинения в нечестном ведении бизнеса. За все последние годы практически ни одно текстильное предприятие Ивановской области не закрылось. И сегодня их директора заговорили уже о кризисе перепроизводства. В качестве доказательства они приводят и тот факт, что в последнее время перестали расти зарплаты текстильщиков, так как, мол, текстильные предприятия конкурируют между собой в пределах всего одной области. При этом сами предприятия почти не занимаются продажей своей продукции в других регионах, это делают многочисленные коммерсанты. С директорами не согласны независимые эксперты. Они напоминают, что, если, например, до 1998 года доля заполонившего российские рынки китайского текстиля составляла примерно 45%, то после дефолта она сократилась до 25%, и сегодня не составляет серьезной конкуренции продукции российских текстильщиков. Проблему снижения себестоимости своей продукции предприятия, в том числе - объединившиеся в холдинги, пытаются решить и за счет ухода от уплаты налогов. Часто, например, вместо юридического лица оформляется индивидуальный предприниматель. По данным депутатов законодательного собрания области, текстильные предприятия платят не более одной трети причитающихся с них налогов. И при том, что текстильная отрасль - профильная для Ивановской области, их доля в областном бюджете составляет всего 13%. В областной администрации теперь начинают говорить о деприватизации текстильных предприятий и переводе их обратно в государственную собственность. В первую очередь, речь идет о предприятиях, на которых было проведено так называемое "умышленное" банкротство. При этом все понимают, что если в текстильной отрасли начнутся массовые увольнения, трудоустроить людей будет негде. О перепрофилировании части текстильных предприятий в области никто пока не задумывался. Помнится, еще в 1994-1995 годах бизнесмены из Финляндии предлагали открыть в Ивановской области фабрику по пошиву модельной детской одежды и завод по производству средств гигиены для детей. Но и этим предложением никто не заинтересовался: Сергей Сенинский: И последний на сегодня сюжет рубрики "Экономика региона". О заводе "Ростсельмаш", крупнейшем в стране производителе сельскохозяйственных комбайнов. Из Ростова-на-Дону - наш автор Сергей Слепцов. Сергей Слепцов: В этом году "Ростсельмаш" планирует выпустить комбайн за номером 2 миллиона 600 тысяч - со дня пуска завода в 1932 году. Самым, видимо, тяжелым за всю его историю стало последнее десятилетие. На грани остановки завод оказался уже в 1992 году, оставшись и без покупателей, и без денег. Спустя семь лет, в 1999, здесь было выпущено всего 679 комбайнов. Для сравнения отметим, что в 1967 году зерноуборочных машин "Ростсельмаш" выпустил более 80 тысяч. Ситуация изменилась в 2000 году. Именно тогда на "Ростсельмаш" пришел московский инвестиционный холдинг "Новое Содружество". Стать крупнейшим акционером предприятия ему не составило труда. Акционированный еще в 1991 году, "Ростсельмаш" был не в состоянии развиваться самостоятельно. Московские инвесторы - фактически по бросовым ценам - скупали акции у бывших и нынешних рабочих завода, и сегодня холдинг владеет контрольным их пакетом - 51%. В 2001 году предприятие выпустило уже 6 тысяч комбайнов. Это примерно половина того, что завод ежегодно производил 70 лет назад. Но эти шесть тысяч - половина всего нынешнего спроса на комбайны на российском рынке. Комбайны "Ростсельмаша" постепенно возвращаются на поля России и стран СНГ. Их трудно, конечно, сравнивать с подобной техникой всемирно известных фирм, но они - намного дешевле и адаптированы к местным условиям и бензину. Сказалась и политика, проводимая областной администрацией. Так, местные сельскохозяйственные предприятия получили возможность покупать ростовские комбайны за одну треть их реальной стоимости. Остальное - доплачивается "Ростсельмашу" из областного бюджета. Этот, как его здесь называют, "губернаторский" лизинг позволил сельскохозяйственным предприятиям Ростовской области уже в наступившем году приобрести 222 комбайна "Дон-1500" и "Нива". Это в полтора раза больше, чем весь российский лизинг комбайнов всего два года назад. Но средства, выплаченные из бюджета области - две трети стоимости комбайна, - ростовские сельхозпредприятия должны будут вернуть в течение 2 лет. На днях генеральный директор "Ростсельмаша" Сергей Лебедев подписал договор о сотрудничестве с государственной компанией "Росагролизинг". Эта компания, возглавляемая министром сельского хозяйства России, контролирует реализацию бюджетных средств, выделяемых на закупку сельскохозяйственной. А директор "Ростсельмаша" два месяца назад был назначен главой экспертного совета "Росагролизинга". Стоит вспомнить, что прошлогодние потери зерна в России - именно из-за нехватки зерноуборочных комбайнов - по экспертным оценкам, составили около 20-ти миллионов тонн. В самом Ростове-на-Дону завод "Ростсельмаш" уже 60 лет является одним из крупнейших предприятий города. Здесь работают 18 тысяч человек. Заработки рабочих совсем не велики, и потому холдинг "Новое Содружество" ищет пути, как удержать людей. Недавно, например, было объявлено о новом повышении цен на акции завода. Дело в том, что при номинальной стоимости акции в 1 рубль, руководство холдинга продолжает скупать акции у рабочих и пенсионеров по цене 600 рублей. При этом широко используются премирования и лотереи.
"Меняющийся мир: страны и рынки".Андрей Шарый: "Конец излишествам" - комментарий австрийской газеты Die Presse. Судя по последним новостям из США, там завершается экономический спад и начинается очередной подъем, однако базируется он не на так называемой "новой" экономике, а исключительно на массовом спросе на добрые старые товары - холодильники, телевизоры, автомобили: Товары, которые корифеи "хай-тека" в последние годы считали чем-то уже не совсем приличным. Всё говорит о том, что недавняя пора эксцессов, излишеств - проходит, и что у нынешнего подъема - весьма солидная опора. Хотя, конечно, некоторым известным экспертам, предсказывавшим крушение старого хозяйства под ударами новейшей Интернет-экономики, теперь становится не себе при прочтении собственных же трудов совсем недавнего прошлого. От сверкающего нового мира осталась груда руин. Сначала на бирже лопнул до смешного раздутый мыльный пузырь акций компаний высоких технологий. А ударная волна вогнала и "традиционную" экономику в рецессию - к счастью, недолгую. Ко дну пошли компании, чьи владельцы полагали, что для них законы экономики, и не только экономики - не писаны. Сюда же можно отнести и американский энергетический концерн "Enron", стиль работы которого журнал "Newsweek" охарактеризовал как "дикую культуру пришедшей в экстаз и вышедшей из-под контроля компании". Меньше становятся и "отступные" отставным руководителям "прогоревших" компаний. А то ведь, бывало, уволенные за неэффективность работы менеджеры получали многие миллионы. Так что жизнь - нормализуется. Впрочем, "новая" экономика отнюдь не погибла. Просто зерна отделены теперь от плевел. И, наконец-то, все поняли: экономический закон всемирного тяготения распространяется на всех, в том числе и на высокие технологии" - пишет в комментарии австрийская газета Die Presse. Александра Финкельштейн: "Сломите власть коллективов" - публикация в немецкой газете Welt. Ни одно общество пока не обходится без некоего общего врага. Если нет врага внешнего, появляется внутренний. Современное общество привыкло к коллективному страхованию себя от всевозможных рисков, поэтому главным его врагом - в этом смысле - становятся те, кто уклоняется от уплаты налогов и других всевозможных выплат. То есть те, кто слишком буквально понимает призывы отвечать самим за себя. Самый страшный здесь враг - граждане, работающие "по-чёрному". Целые армии полицейских и доносчиков выслеживают этих типов. Еще бы! Ведь они занимаются тем, что социальное государство запретило. Они не верят тем, кто обещает им социальные поблажки и заботятся о своем благе сами. Зато если человек вступит в профсоюз и заявит о своих претензиях чуть ли не ко всему миру - вот тогда это будет образцовый гражданин! Такой, какой нужен готовым позаботиться о нем структурам. В Германии основной принцип социального государства - интересы большей группы населения превалируют над интересами меньшей. Наиболее глобально к делу подходят "зеленые", озабоченные думами о человечестве в целом и желающие предоставить всем, независимо от гражданства, право на иммиграцию, социальную помощь, рабочее место, второе сердце или зубной протез. Социал-демократы защищают всех застрахованных, возмущаясь, когда больничная касса вдруг пытается в первую очередь подумать о собственных членах. Больничную кассу, в свою очередь, защищают христианские демократы, а вот то, что, может, гражданину самому виднее, как распорядиться своими же деньгами, это почему-то не приходит на ум ни одной из партий: Так и возникла извращенная ситуация. Требовать помощи - это считается хорошо, социально, а вот делать что-то самому - плохо. Того, например, в современной Германии, кто готов сам на свои деньги выучить своих детей, ждет обвинение в том, что он хочет купить им привилегии, отгородить их от народа. И вообще, скажут такие обвинители, лучше, если образование станет совсем бесплатным, пусть даже в ущерб его качеству. Как добиться в той же системе образования справедливости - понятно каждому: помогать только тем, кому действительно надо, и спокойно брать деньги с тех, кто может платить. Каждому ясно, и как бороться с безработицей: надо не просто предполагать, что каждый получающий государственное пособие безработный хочет работать, но и проверять, действительно ли он новую работу ищет. Наконец, каждому ясно и то, как вылечить само здравоохранение: все люди должны почувствовать, что консультация у врача, лечение или даже рецепт лекарства - все это чего-то стоит. Вроде бы, здесь и спорить не о чем, только вот ничего из этого не делается. А пока не делается, каждый застрахованный обязательной государственной страховкой - как и тот, кто пытается от неё ускользнуть; каждый труженик "черного" или "серого" рынка, каждый одаренный молодой человек, уезжающий учиться за границу, где образование лучше, - лишь усиливает давление на систему, нуждающуюся в переменах, - пишет о современной Германии немецкая газета Welt. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
